Тайна дуэли Пушкина и Дантеса

Пушкин всё же успел сделать точный выстрел — сила его была столь велика, что опрокинула высокого, атлетически сложенного мужчину на снег. По логике вещей, пуля должна была разорвать внутренности Дантесу. Но этого не произошло.
Отчего?



Пушкин стрелял с десяти шагов. Пуля, пробив Дантесу руку, опрокинула его, силою выстрела, на снег. 

«Почему Дантес получил такую рану? — задаётся вопросом кандидат медицинских наук Г. И. Абсава. — Он стоял в классической позе дуэлянта, ожидающего выстрела: вполоборота правым плечом к противнику (для уменьшения площади мишени), согнутая правая рука плотно прижата к груди; правая кисть с зажатой в ней рукояткой пистолета защищает область сердца, плечо и предплечье — грудную клетку, а локоть — область печени. Если вытянуть руку ладонью вниз, то группа мышц предплечья, находящаяся книзу, и есть сгибатели пальцев. Попытайтесь встать в эту позу, и вы поймёте, откуда взялась рана в правой руке. Такая позиция допускалась правилами, и ничего безчестного в этом пока нет».

Однако сила удара должна была деформировать пресловутую пуговицу, вдавить её в тело и вызвать наружные повреждения: ссадины, царапины, или, наконец, гематому. Но в том‑то и дело, что никаких повреждений у Дантеса не оказалось! Могло ли быть такое?.. Ещё раз отмечу: остаточная энергия пули, пробившей руку, была такова, что опрокинула Дантеса, стоявшего боком к выстрелу!

Вот что зафиксировал в рапорте 5 февраля 1837 года штаб-лекарь Стафанович, который «свидетельствовал» кавалергардского полка поручика барона Геккерна». «Больной может ходить по комнате, разговаривает спокойно, ясно и удовлетворительно, руку носит на повязке и кроме боли в раненом месте жалуется на боль в правой верхней части брюха, где вылетевшая пуля причинила контузию, каковая боль обнаруживается при глубоком дыхании, хотя наружных признаков контузии не обнаруживается…»

Избежать «наружных признаков», о которых написал военный медик, Дантес мог только в одном случае. Если его грудь и живот были защищены стальной кирасой, которая плотно облегала фигуру. Если так, то можно ли назвать произошедшее на Чёрной речке дуэлью?

Гвардейский доктор оказался честным человеком. Заметив, что у Дантеса очевидная контузия органов брюшной полости при отсутствии её наружных признаков, он специально отметил сей факт в своём рапорте. А вот почему офицеры Конной гвардии и высшие круги поверили в пуговичную версию?..

Почти во всех книгах о Пушкине публикуется известный портрет Дантеса в парадной кавалергардской форме в кирасе. Обратите внимание, насколько хорошо она пригнана, так, что составляет одно целое с колетом. Отправляясь на дуэль, он, разумеется, не использовал парадную кирасу хотя бы потому, что она изготовлена из мягкого сплава меди с цинком, но пистолетной пули с десяти шагов могла и не выдержать. А вот стальная кираса — запросто!

Если надеть поверх приталенной кирасы общевойсковой сюртук, то никто не заметит доспеха, скорее, похвалят офицерскую выправку. Тем более, когда рядом с тобой к месту преступной дуэли поспешает виконт д’ Аршиак, сообщник-секундант, а сам поединок происходит в зимних сумерках. Никто ощупывать не станет, полагаясь на дворянскую и офицерскую честь.

Возможно, военные судьи были уверены в благородстве Дантеса — хотя нельзя исключать какое‑то воздействие на суд извне — именно поэтому не затребовали у него сюртук с пресловутой пуговицей. При вскрытии тела Пушкина пуля, видимо, не была извлечена. Во всяком случае, В. И. Даль упоминает о ней весьма глухо.

Вообще, вызывает удивление отсутствие в деле протокола вскрытия. Как ни странно, но на этот просчёт суда обратил внимание только один человек, далёкий от юриспруденции — старый боевой генерал К. Бистром, который в качестве командира гвардейского корпуса просматривал бумаги и визировал приговор военного суда. Однако Аудиториатский департамент Военного министерства (военная прокуратура) в составе девяти прокуроров в генеральских чинах сделал вид, что ничего не заметил…

Другая небезъинтересная деталь. В подлинном архивном деле отсутствуют два листа (№№ 67,68) — именно те, где были обличающие Дантеса собственноручные показания К. К. Данзаса, о чём ещё в 1900 году упомянул автор первой публикации «Дела» фон-Кауфман. К сожалению, уже невозможно возстановить, что показал Константин Карлович, т. е. то, о чем ему разсказал Пушкин, многое знавший и о многом догадывавшийся. В любом случае, ради пустяков в архивы не наведываются и пронумерованные листы не уничтожают.

Документы, вероятно, были похищены после 1866 года, когда вышел сборник «Русские уголовные процессы» Г. Любавского, обратившего внимание на некоторые сомнительные моменты в дуэльных делах А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова.

К тому времени Ж. Дантес сделал блестящую карьеру при Наполеоне III, стал видным политическим деятелем, сенатором, занимал высокооплачиваемые посты в банках. Не изключено, что до него дошла весть — начали копать, того гляди, что и разкопают. По системе обратной связи друзья и покровители, оставшиеся в России, приняли превентивные меры. Кто‑то из них навестил архивы…

                                                                                                  * * *

"В картинах я не знаток, но одна привлекла моё внимание. Она изображала какой-то вид из Швейцарии; но поразила меня в ней не живопись, а то, что картина была прострелена двумя пулями, всаженными одна на другую..."
                                                                                                                              "Выстрел"

 ... Все годны в строй: у нас ведь не парад, 

    У нас война!  Красавцы молодые,
    Вы хрипуны  (но хрип ваш приумолк),
    Сломали ль вы походы боевые?
    Видали ль в Персии Ширванский полк?
    Уж люди! мелочь, старички кривые,
    А в деле всяк из них, что в стаде волк!
    Все с ревом так и лезут в бой кровавый:
    Ширванский полк могу сравнить с октавой...
Източник

• < Назад
• Вперёд >